Да что там у тебя звенит?
И я сказал: — Душа звенит. Обычная душа.
Александр Башлачев, «Случай в Сибири»
27 мая 2015 года Александру Башлачёву исполнилось бы 55 лет. Нет пророка в своем отечестве: настоящее признание пришло к нему уже после смерти, стали появляться публикации в СМИ, стихи Башлачёва были включены в школьную программу.
Жизнь Александра трагически прервалась в 27 лет. Судебная экспертиза установила крайнее истощение, а близкие друзья говорили о явных признаках сильнейшей депрессии в последние годы. И даже маниакально-депрессивного психоза.
А. Башлачёв говорил, что всякая проповедь только тогда хороша, когда это исповедь. Не углубляясь в рассуждения о том, почему же так трагически сложилась его жизнь, приводим здесь отрывки из книги Л. Наумова «Александр Башлачёв. Человек поющий».
Это те немногие свидетельства, которые показывают отношение поэта к запретной в советское время теме веры, метания души, поиски истины и смысла жизни…
Вспоминает Дмитрий Ревякин, поэт, музыкант, лидер группы «Калинов Мост», присутствовавший на концерте: «Он пел, и у него колокольчики были на правой руке… В потрясающей форме он был. Там много что поражало: помимо литературы, поражала смелость. Это сейчас все можно… А тогда то, что он пел, — „Абсолютный вахтёр", „Зимняя сказка" „Некому берёзу заломати", „Время колокольчиков"… Мы были подготовлены к тому, что мы будем слушать, но вживую это все прозвучало настолько круто! Причем это было вроде и круто, но и убаюкивало.
Диапазон его возможностей потряс, и мы уходили с этого квартирника другими. В общем-то, задача творчества в этом и заключается. Это был даже не концерт, а проповедь какая-то. Помимо искренности, чувствовалось, что за ним и над ним стоит что-то весомое, которое словами не передать. Какие-то ангелы в этот момент присутствовали. Это я сейчас так передаю то состояние: полумрак, свечи горят, Саша поет и люди внимают. Тогда еще люди умели слушать, умели и знали, как реагировать на то или иное словосочетание, на тот или иной образ».
***
18 января 1986 года Александр Агеевзаписывал Башлачёва у себя на домашней студии.
"… А уже поздно было, уже стемнело, часов пять-шесть. Снова сели. Он сидел напротив окна. Говорит: „Мне мешают огни". На улице уже огни зажглись. Мы задернули шторы… У меня была маленькая икона Николая Угодника, мы ее на стойку привесили. Поставили свечку под ноги, получился такой круг света, и он сидит. Я закрылся крышкой от пульта, чтобы он меня даже не видел, и чтобы лампочки ему не светили. Была полная темнота.
Еще очень интересный момент: у меня мама спала в соседней комнате все время, что мы записывали, я даже про нее забыл. На другой день утром она мне говорит: „Ты такую хорошую музыку заводил вчера. Что это такое было?" Я говорю: „Это парень был с гитарой, он пел". „Да нет, — говорит, — это было как церковный хор"…"
***
Вячеслав Егоров: «Ему было все равно, получат ли его записи выход куда-нибудь или нет, сколько людей — больше или меньше — будут их слушать. Ему было важнее, найдут ли они аудиторию Там, на соприкосновении его Поэзии, Неба, Бога… Ему нужно было встретить понимание в первую очередь Там".
***
Башлачёв нескольким людям говорил, что 26 апреля, в день аварии на Чернобыльской атомной электростанции, он находился на Николиной Горе и как будто почувствовал произошедшую катастрофу. Марина Тимашева рассказывает с его слов: «… Все было чудесно, голубое небо, и вдруг он услышал звук трубы. Стало понятно, что он имеет в виду апокалипсис, что он слышал звук архангеловых труб, что он понял, что наступает конец света. И именно в этот момент, как потом оказалось, в Чернобыле рванул реактор».
***
Так или иначе, Башлачёва всегда занимали фундаментальные вопросы жизни. В студенчестве они служили поводом для шуток — Александр Измайлов рассказывает: «Помню, [он] натыкал на машинке в беспорядке пять строчек букв и подписал: „Кто поймет смысл сего, тому станет ясен и смысл жизни". Разговоры о смысле жизни были у нас предметом для шуток и полуигры в разговоры.
О событиях, связанных с несколькими последними визитами Башлачёва в Череповец, вспоминает Сергей Герасимов: «Смысл жизни — одна из тем, которые мы обсуждали постоянно. Надо сказать, что я в то время [в начале 80-х годов] уже стал приходить к Богу, похаживал в церковь. Много разговоров у нас было о Боге. Он, в общем-то, был атеистом. Сначала у нас не было серьезных споров, потом я все больше и больше приходил к Богу, а он-то не стремился к нему, и вообще, по своему мироощущению, конечно, был язычником. Для него неземной разум был чем-то нереальным. Он жил сегодняшним днем, здесь и сейчас. Вся жизнь заключалась в том, что здесь. Причем это действительно была полноценная жизнь, богатейший внутренний мир!
Когда он уже жил в Питере, во второй или третий его приезд с конца, он специально приехал, чтобы креститься. Видимо, он каким-то образом созрел, но в Питере не хотел этого делать. Может быть, он решил приехать сюда, потому что у нас был один общий знакомый дьякон, бывший музыкант, Вячеслав Дубров. Он как раз играл в „Белых Грифах". Саша приехал к нему. Чего он его выбрал?! Думал, что тот ему поможет? Вот он пришел с этой просьбой, на что Дубров ответил: „Ты что, с ума сошел? Куда ты лезешь?! Не созрел ты для этого!" Он здорово Сашу обидел.
Еще через приезд или в следующий приезд, когда мы с ним встретились, это была уже финальная точка всем нашим разговорам о Боге. Он сказал одну-единственную фразу. По-моему, он меня тогда по фамилии назвал, хотя обычно всегда всех своих близких друзей он называл не просто „Сережа", а „Сереженька", „Сашенька", „Настенька". Такие у него были уменьшительные имена, а тут он назвал меня просто по фамилии
и сказал одну-единственную фразу: „Герасимов, ты был прав!" Он все равно пришел к Богу, для меня это абсолютно точно».
По воспоминаниям друзей, будучи в Москве, Александр ходил в церковь на улице Галины Неждановой.
***
В июле в Ленинграде Александр дал свое последнее, шестое интервью Андрею Бурлаке для журнала «РИО».
Андрей вспоминает: «Наш разговор состоялся, по-моему, на Синопской набережной, после его концерта.
… Саша в тот период уже был несколько мрачноватый. Он говорил, что ему неинтересно писать обычные стихи. Ему неинтересно общаться на простом, человеческом уровне. Мы тогда не очень, может быть, понимали, о чем речь идет, а теперь становится уже немного понятнее. Саша искал для себя новый язык — некое „Имя Имён", и, видимо, нашел его и понял, что ему больше не с кем разговаривать. Как сказано в какой-то книге: „Ангелам невозможно пользоваться человеческим зрением, для них это невыразимо мучительно". Так примерно и здесь. Ему было неинтересно разговаривать на нашем языке, а на своем ему было не с кем. Такая вот трагедия коммуникации».
В середине июля Александр поехал в Москву. Оттуда вместе с Анастасией они заехали в Череповец и отправились на дачу семьи Башлачёвых в Белозерский район Вологодской области. Тогда же вместе с родителями, Еленой и Анастасией Александр ездил в Кирилло-Белозерский монастырь, расположенный неподалеку от дачи.
17 февраля Александр Башлачёв покончил с собой, выбросившись из окна восьмого этажа квартиры Евгении Каменецкой в Ленинграде. Грех самоубийства — самый страшный, потому как его нельзя исповедовать. И лишь то, что в момент смерти Александр был явно нездоров — тяжелейшая стадия депрессии, возможно, и МДП, проистекающие без лечения — хоть немного объясняет его бессилие. Обсуждаемая в обществе и в Церкви проблема самоубийств является очень сложной и многогранной.
Мнение православного психотерапевта Сергея Илюшенко:
… Вера не всегда спасительный фактор, хотя один из самых мощных факторов, которые препятствуют самоубийству, безусловно. Потому что вера дает смысл быть и смысл для других, и в этом отношении она держит так же мощно как держит семья. Однако, если у человека эндогенная, то есть биохимически обусловленная депрессия, которая может случаться и у христианина, некоторая биохимическая поломка, то мир изнутри такого человека в приступах депрессии выглядит абсолютно черным, катастрофичным, и все будет плохо и не возможно изнутри смоделировать ничего позитивного, а Бог воспринимается, как некоторый факт. Так же как, например, существование луны. И прекращается коммуникация с Ним, вот, на глубине депрессии. Человек может обращать к этому существующему, как луна, в его сознании, Богу некоторые тексты, но он не чувствует и не слышит никаких ответов. И он может покончить собой в этом состоянии. Это не его вина.
А вот Иисусова молитва — это то, что действительно работает лучше таблеток в отношении мыслей о самоубийстве.
***
А вот молиться за человека, самовольно ушедшего из жизни — не такое уж простое дело, каким может показаться.
Некоторые могут подумать, по милосердию и состраданию нужно обязательно молиться за таких людей хотя бы келейно, а Господь рассудит. Однако, приступив к домашней молитве (церковная исключена), нужно быть готовым к искушениям, ухудшению здоровья, в том числе у сродников.
Считают, что, молясь о душе усопшего, происходит соприкосновение с нераскаянными его грехами, возникает некая общность с ним. Поэтому без благословения священника нельзя приступать к «отмаливанию» самоубийц.
С другой стороны, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) писал матери одного самоубийцы: «А вот о сыне молиться в церкви действительно нельзя — таково определение Священных Соборов святых Отцов, такова каноника. Молится же дома, всей душою скорбящей и израненной предстоит Богу, надо непременно. А ответ — дело Божие, мы его предугадать не можем и решить за Бога не можем».
Комментарии закрыты.