Необыкновенный работник
Если б можно было, я бы и сей сан с себе сложил,
и не токмо сан, но и клобук и рясу снял с себе,
и сказал бы о себе, что я простой мужик, и пошел бы
в самый пустынный монастырь, и употребил бы себе в работу,
как то: дрова рубить, воду носить, муку сеять, хлебы печь и прочее
Святитель Тихон Задонский
Антиохия считалась столицей Востока, и недаром. Уже Селевкиды дивно украсили ее всеми чудесами эллинской культуры. Под владычеством римлян Антиохия достигла высшей степени процветания. Улицы города, обставленные коринфскими колоннами, статуи чуть не на каждом перекрестке, храмы, водопроводы, термы, правильность и симметричность общего плана – все это невольно поражало путешественников. Из конца в конец пересекала город главная улица, с четырьмя рядами колонн, составлявших род крытой галереи. Между ними был широкий проезд на протяжении шести верст. Здесь-то главным образом толпилось многолюдное население столицы Востока. Эллинский гений, как и повсюду, проявился в изобилии дивных художественных произведений. Язычество оставило свои следы, которые заметны были еще долгое время спустя после торжества христианства. Здесь царил культ Аполлона и нимф. Очаровательное предместье Дафна, лежавшее в нескольких верстах от Антиохии, напоминало фантазии давно минувших времен.
Население Антиохии было чрезвычайно разнородно. Нравственное состояние города оставляло желать очень многого… Разного рода фигляры, шуты, волшебники, фокусники, всевозможные обманщики свили себе здесь прочное гнездо. То пресмыкающиеся и трусливые, то дерзкие и заносчивые, легкомысленные, непостоянные, мятежные, любившие щеголять дешевым остроумием, пародиями, шутками, а более всего – бесчинством, антиохийцы страстно увлекались игрою, скачкой, театральными зрелищами, плясками, буйным распутством.
Но среди безнравственного города с самых первых времен христианства существовала, точно цветущий оазис, великая христианская община. Первый из всех городов, Антиохия украсилась наименованием христиан. И, чем безотраднее была картина нравственности, тем поразительнее проявлялась преображающая сила Евангелия. Антиохия выставила много мужественных воинов Христа, стяжавших мученический венец. Здесь воздвигнуто было много храмов Божиих. Здесь же впервые раздалось громовое красноречие Златоуста. Антиохия стала называться Феополисом (градом Божиим).
Столица Востока часто страдала от землетрясений. В 527 году жизнь города текла своим обычным порядком. Богатства, стекавшиеся в город, давали возможность веселой и беззаботной жизни. Никто не предчувствовал грозного несчастия. Совсем напротив: жители давно так страстно не увлекались зрелищами… Вдруг среди ясного дня наступил сумрак, поразивший всех ужасом. Точно страшная туча внезапно нашла на город, и зловещие молнии забороздили на темном фоне. В городе послышались повсюду крики ужаса… Внезапно раздались один за другим, все чаще и чаще, все сильнее и сильнее, с ужасными, как гром, раскатами, подземные удары… Скоро ничего нельзя было разобрать: рев ли то был налетевшего урагана, буря ли завыла на море. Грохот повалившихся колонн, разрушавшихся зданий, отчаянные вопли погибавших, ужас наводящий подземный гул, удары грома – все смешалось вместе. Наступивший непроницаемый мрак увеличил общую суматоху в городе…
Лишь на другой день к вечеру показалось солнце, и его бледное неверное сияние озарило груды развалин и множество тел погибших… В городе началось невообразимое волнение. Кто разыскивал детей, жену, родных, кто – имущество. Стон стоял в воздухе. Говорили о множестве погибших и раненых, и в числе первых называли патриарха Евфрасия.
В это-то ужасное время благочестивый префект города Ефрем явился истинным ангелом-утешителем несчастных. Нельзя было достаточно надивиться его энергии. Казалось, он не спал ни днем, ни ночью. Его всюду видели, в разных концах города, с необходимой помощью пострадавшим. Скоро в городе закипела работа. Тысячи рабочих стеклись сюда и под руководством префекта принялись за восстановление зданий. Точно волшебством, город не по дням, а по часам возникал из развалин. Имя Ефрема не сходило с уст. Его благословляли все – и язычники, и христиане, и еретики.
Однажды префект, донельзя утомленный работой, заснул в своем полуразрушенном дворце. И вот видит мирно спящего епископа, и над ним – огненный столб, воздымавшийся до небес. Явление было страшно и изумительно. Ефрем пришел в ужас и проснулся… Пораженный сновидением, он с еще удвоенной энергией принялся за помощь и утешение пострадавших. Но сновидение повторялось. Это повергло Ефрема в неописанное смущение. Что оно значило? Предвещало ли оно новый гнев Неба или указывало на то, что, может быть, было опущено из вида и что еще надлежало исправить? Не говорило ли это видение о смерти патриарха Евфрасия и необходимости приступить к скорейшему избранию нового патриарха?
Среди этих размышлений к нему пришел с докладом чиновник, заведовавший строительными работами. Обсудив обстоятельно предстоявшие труды, Ефрем собирался уже отпустить чиновника.
– Ай, я было позабыл рассказать тебе об одном из состоящих в моем заведовании рабочих. Он прибыл вместе с другими плотниками, но давно уже поражает меня своим поведением. Трудясь больше всех, он довольствуется одинаковым с другими вознаграждением, да и то раздает несчастным, которых, сверх того, утешает так, что они уходят от него вполне успокоенными. Сам он носит бедную одежду работника, питается куском сухого хлеба и водой, а по ночам молится Богу. Передавали мне, что в это время необыкновенный свет озаряет его голову, но, признаюсь, я сам этого не видал.
– Позови его ко мне!
Необыкновенный работник скоро предстал пред очами префекта. Это был человек совершенно простого вида, в бедном одеянии, изможденный от трудов. Но взгляд его глубоких очей светился высокой мыслию, черты лица озарялись теплотою веры и любви к ближнему.
– Скажи мне, кто ты, откуда и как тебя зовут?
– Я бедный житель этого города. Не имея средств, я тружусь, и Бог питает меня от трудов моих.
– Поверь мне, – внезапно воскликнул префект, как бы по вдохновению, – я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не скажешь мне всей правды о себе!
– Дай мне слово, что до конца моей жизни ты никому не откроешь моей тайны. Впрочем, я не назову ни моего имени, ни родины…
– Клянусь Богом!
– Я епископ. Ради Бога я оставил свой престол и пришел сюда, чтобы трудиться вместе с другими… А ты по-прежнему твори святую милостыню. На этих днях Бог возведет тебя на апостольский престол Церкви города Феополиса, и ты будешь пасти народ Его, который Христос стяжал Своею кровию. И подвизайтесь все за истинную веру и неустанно творите милостыню, никогда, никогда не забывайте о ней. Только такими жертвами благоугождается Бог. Божие вразумление приходит, когда мы забываем о Его святой воле…
Глубоко задумался Ефрем. В постигшем город несчастии он ясно усмотрел дело спасающей любви Божией, потому что не раз самому ему приходилось скорбеть о нравах жителей Антиохии и более всего о бессердечии к несчастным.
Отпустив епископа, Ефрем воскликнул: «Сколько есть никому не ведомых рабов у Господа, и только Он один знает их!»
А спустя несколько времени вся Антиохия, оправившись от несчастия, радостно ликовала при избрании Ефрема в патриархи…
Источник: Хитров Михаил, прот. Дуновение вечности: Светочи христианства. Цветы с «Луга Духовного». – М.: Правило веры, 2006. С. 463-469.
Комментарии закрыты.